«Охота
на Снарка» - произведение Льюиса Кэрролла, которое имеет невероятную
особенность: чем пристальнее в него вглядываются
читатели и литературоведы, пытаясь «дойти до самой сути», тем оно больше удивляет своими загадками,
зачаровывает тайнами, уводя в лабиринты непознанного. Благодаря издательству «Albus corvus» (издатель
Т.Кормер), сегодня у нас появилась возможность прочитать переведенную
Г.Кружковым историю о Снарке, рассматривая иллюстрации Туве Янссон.
«Охота
на Снарка» уже не раз переводилась на русский язык, однако вряд ли ее можно
найти в наших школьных библиотеках. Сложность этого произведения в том, что оно
может иметь столько трактовок, сколько читателей возьмут в руки книги о загадочном Снарке.
Как такое допустить?
Однако
история охоты и путешествия непонятных существ по непонятному миру притягивает,
заставляет рассуждать, сравнивать, делать выводы. Именно поэтому мы уверены, что,
несмотря на навязываемое сегодня единомыслие, найдутся словесники, желающие увлечь
ребят необычным текстом. А если учитель литературы объединит свои усилия с
учителем иностранного языка и библиотекарем, то у ребят (в этом нет никаких
сомнений) непременно получатся интересные исследовательские проекты.
Не
секрет, что переводные художественные произведения обрастают дополнительными
смыслами. Иногда одна маленькая деталь может многое рассказать о переводчике
текста и стране, в которой он живет, передать ощущение времени. Именно на такой
крохотной детали мы и хотим остановиться.
Помните,
как Браконьер и Бобер (имена в переводе Г.Кружкова) замирают от ужаса, услышав
дикий крик? Оказывается, у разных переводчиков возникли разные ассоциации с
пугающим героев криком. Прочтем четверостишие на английском:
He thought of his childhood, left far far behind—
He thought of his childhood, left far far behind—
That blissful and innocent state—
The sound so exactly recalled to his mind
A pencil that squeaks on a slate!
Подстрочный перевод интересующего нас фрагмента текста таков:
Подстрочный перевод интересующего нас фрагмента текста таков:
Звук
так точно напомнил ему
карандаш,
что скрипит на грифельной доске.
Близок к авторскому тексту перевод А. Вышемирского:
Вдруг
пронзительный крик грянул, грозен и дик,
Как в
кошмарном таинственном сне.
Бобр как мел
белым стал с головы до хвоста,
И Мясник, даже
он, погрустнел.
Ему
вспомнилось детство, родительский дом,
Тропка в школу
в окрестных полях.
Этот звук ему
живо напомнил о том,
Как скрипят по
доске грифеля.
В переводе Е. Клюева (1992) нет ни карандаша, ни
грифельной доски, есть лишь ассоциация с неприятным звуком:
Тот вспомнил о
детстве - далекой поре:
Тогда он был
чист и смешон!
Но вопль
возвратил его к страшной норе:
Бр-р-р… как по
тарелке - ножом!
Однако
большинство переводчиков все-таки связали пугающие звуки с воспоминаниями о
школьных годах:
Вдруг
пронзительный крик, непонятен и дик,
Над горой
прокатился уныло;
И Бобер
обомлел, побелев точно мел,
И в кишках
Браконьера заныло.
Ему
вспомнилась милого детства пора,
Невозвратные
светлые дали -
Так похож был
тот крик на скрипенье пера,
Выводящего
двойку в журнале.
Перевод
Г. Кружкова (1991)
В переводах
И.Липкина и Л.Яхнина детские тоска и страх связаны с боязнью дать неверный
ответ на вопрос на уроке:
Он припомнил
тот звук ... Хрупкий грифель в руке
Он сжимает с
тоскою извечной
И со скрипом
ведет им по школьной доске.
Ну, а сам ни
бум-бум ... Ну, конечно.
Перевод
И. Липкина (1993)
И напомнил ему
этот визг, этот скрип
Звуки мерзкие
школьного мела:
Он в тоске у
доски, понимая, что влип,
Закорючки
выводит несмело.
Перевод
Л. Яхнина (1999)
Интересны
ассоциации в переводе С. Афонькина, которые напоминают о реалиях школы середины
ХХ века:
Вдруг бешеный
визг над долиной взлетел.
Возник,
прозвучал и распался.
Бобер от усов
до хвоста побледнел,
И даже Мясник
растерялся.
Ему он
напомнил о детстве. Тогда
Как нынче от
звуков мурашки
Ползли по
спине при скрипеньи пера
Шуршаньи сухой
промокашки.
Сложнее воспоминания
о детских годах у Браконьера в переводе А.
Москотельникова (2007-2010):
Браконьер
вспомнил детство беспечное вдруг,
Та пора словно
снова настала:
Ведь так живо
напомнил раздавшийся звук,
Как указка по
парте хлестала.
И, наконец,
перевод, в котором не просто страх, а ужас от воспоминаний:
Но чу! Звук
отвратный до неба взлетел,
Беды скорой
знак абсолютный.
Вмиг хвост у
Бобра вместе с ним поседел,
А Битнику
сделалось дурно.
Счастливое
детство он вспомнил своё,
Далёкое,
словно как в сказке...
А звук - будто
классный учитель его
Колотит по
пальцам указкой.
Перевод
С. Жукова (2009)
Комментариев нет:
Отправить комментарий